NFT-рынок и наше в нем будущее

Концепция перевода физического искусства в цифровое / Фото: steved_np3/ shutterstock.com

Пожалуй, самая доминирующая на сегодня тема в среде продвинутого арт-сообщества, это заманчивая возможность начать продаваться на NFT-платформах.

Гугл представит любому гигабиты материалов о том, что такое NFT (невзаимозаменяемый токен), блокчейн, криптовалюта и почему рынок искусства выходит на крипту. Но, в большинстве своем, авторы излагают их или весьма поверхностно или очень запутанно. И потому, рядовому художнику почерпнутого с наскока вполне достаточно, чтобы: 1) ничего в этом не понять, 2) раз и навсегда отбить желание включаться в цифровую торговлю своими творениями.

Однако, если на проблему посмотреть с другой стороны, то она уже не будет казаться такой пугающей, а цифровой рынок таким уж недоступным.

Основная причина непонимания природы NFT-рынка, это неверное истолковывание происходящих в нем процессов. Во-первых, отпугивает непривычная слуху художника экзотичность терминологии. Во-вторых, NFT-рынок ошибочно представляется как торговля какми-то непонятными токенами и что “этот рынок только для своих”.

Но, на самом деле на NFT-рынке, как и на любом другом реальном, торгуют вполне конкретными арт-объектами, а не токенами.

Токены лишь подтверждают владение ими. Сам по себе токен вообще не имеет никакой ценности, поскольку это всего лишь виртуальная запись в виртуальном же реестре о праве собственности на виртуальную вещь. Право собственности на эту вещь может переходить от одного собственника другому по цифровому договору, который называется смарт-контрактом. Конечно, смарт-контракт может касаться и реального арт-объекта, но на практике сторонам договора ничто не мешает совершить сделку в реальных условиях и за реальные деньги. Так будет и проще и надежнее. А как на мой взгляд, то еще и логичнее.

Виртуальная фиксация прав на какое-то творение в блокчейне через токены практически ничем не отличается от традиционной бумажной фиксации права скажем, на недвижимость, на ценные бумаги, на изобретения и т.п.

Чтобы проще понять схожесть реального рынка (допустим, жилья) и NFT-рынка, представим, что существуют некие городские БТИ (в сети это nft-платформы), в которых работники (программы) ведут в толстых бумажных журналах реестр собственников жилья (блокчейн). С каждым договором купли\продажи (смарт-контрактом) в реестре делается запись (блок) о новом собственнике жилья, а собственнику выдается бумажная справка о собственности (токен) с прописанными в ней идентификаторами жилья (метаданные), которые либо тут же описывают характеристики жилья, либо содержат ссылку на папку в архиве, в которой хранятся документы (строительный паспорт) со всеми данными на это жилье. Поскольку существует опасность физической утери бумажного реестра и занесенных в него данных (пожар, наводнение, злой умысел..), то реестр дублируется (реплицируется) сразу в нескольких инстанциях, что дает возможность контрольной сверки записей и исключает его безвозвратное уничтожение (принцип блокчейна). Чтобы не было накладок с правом собственности, все записи в бти содержат невзаимозаменяемые идентификаторы владельца и объекта собственности (т.е., такой токен является невзаимозаменяемым).

Вот примерно так, (разумеется, с большими упрощениями) выглядит вся схема оборота NFT.

Если кому-то ближе аналогия с ценными бумагами (цб), то можно представить себе токен как некий сертификат, выданный на основе сделанной регистратором в реестре именных ценных бумаг записи о том, что некоему владельцу принадлежит столько-то именных цб. Ценность в этом случае имеет исключительно сама цб, а не сертификат. Сертификат можно потерять или уничтожить, но право собственности на цб при этом все равно сохраняется за владельцем.

Функцию виртуального смарт-контракта на реальном рынке цб выполняет прилагаемый к сертификату пакет документов, включающий договор с указанием сторон и условий передачи цб, а также передаточное распоряжение, на основании которого регистратор производит запись. Гарантом целостности реестра именных цб при этом выполняет национальный депозитарий, который полностью дублирует реестр.

Чем NFT-рынок грозит художнику или покупателю?

Сам по себе NFT-рынок никому ничем не грозит. Тем более, что создатели рынка постоянно работают над его улучшением и безопасностью.

Но, есть некоторые риски как для художников (продавцов), так и для владельцев активов (покупателей). Художник регистрируясь на  NFT-платформе, выкладывает на нее оцифрованную копию своей материальной работы либо оригинал, изначально созданный как цифровой. На этом этапе рисков нет, так как цифровых копий его работы как правило, уже полно на онлайн просторах, – он их сам охотно выкладывает в различных соцсетях и онлайн-галереях откуда все, кому не лень, давно уже все скачали. Получение гонорара в случае успешной продажи происходит через оплату на виртуальный счет в криптовалюте. Схема оборота крипты давно отработана, поэтому тут тоже все понятно.

Риски появляются на этапе конвертации криптовалюты в реальные (фиатные) деньги. Этот процесс поддерживается далеко не всеми платформами и во многих странах законодательно не урегулирован.

Есть риск, попав в мир виртуальных расчетов, уже никогда из него не выбраться в мир реальных денег.

А для покупателей?

В первую очередь, это риск потери актива в случае ликвидации NFT-платформы ее владельцами.

Физически вся система блокчейна, это некое количество связанных через интернет серверов, на физических дисках которых хранятся копии реестров. Эти серверы, по уверениям разработчиков блокчейна, надежно защищены, обслуживаются 24\7 и за счет синхронизации записей, коллективно обеспечивают гарантию достоверности сделок. Но несмотря на внешнюю надежность серверов и программ, система вынужденно сохраняет все признаки централизованного управления с некоего главного сервера. Ну, иначе может просто наступить хаос. С одной стороны, это хорошо, поскольку такая схема обеспечивает некую персональную ответственность владельцев главного сервера. С другой, – появляется уязвимость системы, так как нет никаких гарантий, что условный коллективный владелец платформы не потеряет интерес к ее поддержке и не отключит свои серверы на которых хранятся реестры или что платформы не будут взломаны. Также нет гарантий, что все или отдельные государства не примут законы ограничивающие или сильно усложняющие деятельность таких платформ. И что наиболее рискованно, нет гарантий, что некие третьи лица не создадут подобные реестры на других блокчейнах и не проведут там аналогичные транзакции на те же самые активы по второму-третьему разу. Ведь продаются не только вновь созданные объекты от первого лица, но и давно “бесхозно валяющиеся” в интернете картинки, гифки, видео и т.п. И их одновременно может подобрать и продать через блокчейн неопределенное количество заинтересованных лиц.

Поскольку правовой статус NFT не определен и нет ясности, что же будет являться доказательством собственности как токена, так и соответствующего объекта, доказать в суде, что именно этот, а не другой покупатель является истинным владельцем актива будет очень хлопотно, если вообще возможно.

Безусловно, разработчики принимают все усилия, чтобы подобного не случилось и чтобы рынок был защищен во всех смыслах. Но ведь и банки, внедряя у себя системы электронных расчетов и карточных платежей, тратят большие ресурсы, чтобы их обезопасить. И тем не менее, мы регулярно читаем о масштабных взломах банковских реестров и снятии злоумышленниками колоссальных сум со счетов их владельцев. И, кстати, о незаконных снятиях  и хищениях со счетов криптовалют тоже упоминалось в сми неоднократно.

Но, самый пожалуй реальный риск, это риск обесценивания актива. На данном этапе рынок NFT-торговли арт-объектами переживает бурный и хаотический всплеск активности. В отсутствии устоявшихся стандартов и правил, цены устанавливаются без какой-либо логической привязки к реальности, чем порождают в душе обывателя необоснованные ожидания. Многомиллионные контракты на малопиксельные цифровые изображения чередуются со сделками стоимостью на уровне сотни-двух единиц реальной валюты.

При этом нет никаких четких критериев для разумного объяснения разницы в стоимости.

Именно этот аспект рассматривается многими как главный аргумент в недолговечности NFT-рынка и дает им основание считать его раздутым мыльным пузырем.

Что нас ждет?

Чтобы примерно понять что нас ждет в перспективе, нужно осознать приниципиальную разницу между торговлей реальными и цифровыми предметами искусства.

На реальном рынке некий условный продавец (автор, коллекционер, музей..) напрямую или через рамещение объявления о предложении продает по устному или письменному договору за реальные деньги принадлежащий ему материальный арт-объект некоему покупателю. Вместе с арт-объектом к покупателю переходит исключительное на него право. Никаких записей ни в каких реестрах при этом не производится. Авторство объекта подтверждается авторской подписью на самом объекте и\либо подписанным автором же сертификатом подлинности. А исключительное право собственности покупателя на арт-объект, в соответствии с гражданским правом, – наличием этого арт-объекта в его руках. Это все.

Оплата при этом будет в абсолютно реальном, хрустящем в руках и приятном глазу, денежном выражении.

Объект в полном объеме исключительных прав переходит к новому собственнику. Автору остается лишь авторское право, ограничивающееся правом упоминания его имени при каждой публичной демонстрации творения. При этом, автор часто даже не лишается права на публикацию и продажу принтов своей работы.

Если автор решится продать не весь объект, а только его цифровую копию, то он может сделать это как через традиционную онлайн-галерею, так и на NFT-рынке.

Продажа цифровой копии через онлайн-галерею будет мало отличаться от продажи обычного принта. То есть, покупатель получает цифровую копию и становится ее владельцем. Подчеркиваю, владельцем цифровой копии, а не оригинала. Поскольку и авторское и имущественное право на оригинал остается за автором, он может в законном порядке сделать еще неограниченное количество цифровых копий. Тем самым начисто обесценивая проданную покупателю цифровую копию. Можно конечно условиями договора предусмотреть передачу покупателю вместе с цифрой и оригинал или хотя бы обязательство бельше не делать цифровых копий. Но какой тогда тому смысл покупать цифровую копию? Чем цифровая копия предпочтительнее материального оригинала? Ну, разве что по очень низкой цене для легального использования в печати принтов.

Во втором случае, т.е. при продаже через NFT-рынок, покупатель получит то же самое, что и в первом, только в усложненном варианте. А продавец к тому же намучается с выводом денег. Напрашивается вывод, что фактическая ценность цифровой копии материального арт-объекта изначально очень низка, поскольку не обеспечивается гарантиями исключительности и требует больших затрат.

Рассмотрим вариант продажи на NFT-рынке оригинала, изначально созданного в цифре.

Поскольку объект не имеет “бумажного” воплощения, авторское право закреплено непосредственно за цифровым.

Продажа такого арт-объекта не предполагает продажу оригинала, так как абсолютно любая цифровая копия полностью, до последнего пикселя, тождественна оригиналу. Сколько ни продавай, а все – “оригиналы”.

Поэтому, в отличии от традиционного способа продажи, на NFT-рынке происходит продажа не какого-то условного оригинала, а исключительного права на него. Что это означает?

В первую очередь, с момента продажи цифрового объекта, автор теряет любые имущественные права на этот объект, то есть, не может самовольно воспроизводить, перепродавать, дарить или использовать арт-объект любым другим способом.

Такая продажа сродни традиционной продаже прав на музыку, видео и кинофильмы. Их можно воспроизводить без потери качества в неограниченном количестве, но только с разрешения владельца.

Имя нового собственника вносится в защищенный от взлома и уничтожения реестр. Владельцу гарантируется уникальность сделки, то есть, никто не сможет на этом блокчейне совершить параллельную сделку на этот объект. Объект не может быть нигде опубликован в цифре без разрешения владельца. И за этим будет следить целая система интернет-ресурсов – ботов, по аналогии с привычными поисковиками. Владелец имеет право требовать платы за тиражирование объекта, изготовление копий на материальных (например, бумажных) носителях или разовое воспроизведение. Сам же вправе его использовать в любых возможных вариантах демонстрации – печати, репликации и т.д. и т.п.

Оплата в таких транзакциях происходит исключительно в криптовалюте.

Итак подытожим:

На реальном рынке предметом продажи является оригинальный арт-объект, а не исключительные права, которые являются просто одним из условий сделки. Переход торговли материальными арт-объектами на цифровой рынок влечет за собой удорожание транзакций и усложнение расчетов. Что выглядит не очень логичным.

На NFT-рынке предмет продажи – исключительное право на арт-объект, который не воплощен в единственом оригинале и может свободно демонстрироваться, реплицироваться, воспроизводиться в виде материальных копий (принтов). Переход на традиционный рынок торговли виртуальными предметами искусства физически невозможен, так как последний предполагает наличие материального носителя.

Отсюда напрашивается простой вывод: С дальнейшим развитием NFT-рынка с него постепенно уйдут продавцы реального сектора арт-объектов и останутся исключительно цифрового, а также продавцы лицензий на цифровые копии.

Цифровой рынок получит дальнейшее развитие, выработаются стандарты и правила, урегулируются вопросы права и снизится волатильность.

Попытки дублирования одного рынка другим имеют временный характер. Эти два рынка не заменят один другого и будут сосуществовать параллельно до тех пор, пока будет спрос на физические предметы искусства.

Художникам, ориентирующим свое будущее на NFT-рынок, стоит уже сейчас переходить на обучение цифровому искусству. А авторам традиционных техник можно посоветовать не брать дурного в голову, а лучше полностью сосредоточиться на совершенствовании своего творчества.

Вячеслав РОГИН

Художник, архитектор, основатель и участник ряда инвестиционных фирм. Долгое время являлся участником фондового рынка. Работы автора хранятся в музеях и частных коллекциях во многих странах.